Забытые истории: Луньевские заводы Демидовых

Нередко в краеведческой литературе и статьях об истории Нижнего Тагила можно встретить словосочетание «Нижнетагильские и Луньевские заводы», из которого можно заключить, что на каком-то отрезке истории все демидовские заводы, были объединены ещё с какими-то предприятиями. Но что это за предприятия и где они находились, а также какую функцию выполняли, практически нигде не объясняется.

История с объединением Нижнетагильских заводов господ Демидовых с Лытвинскими железоделательными заводами господ Всеволожских и каменноугольными копями на реках Восточная и Северная Луньва тесно и неразрывно связана с личностью Павла Павловича Демидова – сына Павла Николаевича Демидова и Авроры Карловны Шернваль фон Валлен-Демидовой.

Павел Павлович был, пожалуй, самой интересной фигурой в «акинфиевской» ветви Демидовых. В возрасте двух лет, оставшись без отца, он получил прекрасное домашнее образование, после чего поступил на юридический факультет Санкт-Петербургского университета, и с отличием окончил его в 1860 году. Он сам изучил геологию и металлургию, прекрасно разбирался в вопросах выплавки чугуна. В период его владения Нижнетагильскими заводами, повсеместно на них был введён процесс бессемерования стали. Свою службу на благо Отечества Павел начал в министерстве иностранных дел, служил в русском посольстве в Вене, а затем, «по причине нездоровья» был отозван в Россию и назначен сначала мировым судьёй города Киева, а немного позднее, в 1870 году, киевским Городским головой. Жил Павел то в Санкт-Петербурге, то в Киеве, а большей частью в Италии, на вилле Сан-Донато, полученной по наследству от дяди — Анатолия Николаевича Демидова.

Среди современников Павел слыл «мягкосердечным человеком с горячей и чуткой душой». В Петербурге ли, в Москве ли, в Киеве или Париже он любил ходить по больницам и ночлежкам и «жаловать сирых да убогих серебряным рублём, а то и большой ассигнацией». Павел проявлял живой интерес к произведениям искусства и редким книгам, скупая их по всей Европе для своих коллекций, жертвовал крупные суммы на приюты для сирот, больницы, и даже на нужды тайных сообществ, в которых состоял. Так, например, тайному обществу придворной аристократии «Священная дружина» в 1881 году Павел пожертвовал 50 000 рублей.

Современники знали Павла Павловича и как предпринимателя-авантюриста.

То он начинал заниматься производством сахара, то вкладывался в рыбные промыслы, то начинал издавать газету. Когда в моду входили концентрированные бульоны или блюда из мяса диких животных, Павел тут же увлекался этим, создавая фабрики по производству этих продуктов. Когда же его спрашивали: «Как поживают ваши железные заводы?», Демидов пожимал плечами, и отвечал обычно «Ну, как-то поживают. Надо будет поинтересоваться…» И мало кто знал, что это легкомысленное поведение на людях было всего лишь умелой маскировкой, которая скрывала от окружающих истинную натуру продолжателя демидовского рода.

Известный тагильский историк, этнограф и экономист Василий Дмитриевич Белов писал о Павле Демидове: «Пал Палыч был известен в свете более, как меценатствующий либерал и мот, но едва дело касалось его источников доходов, в нём просыпалась хватка, сродни волчьей, и хитрость, коей позавидовали бы лисы».

Во всём, что касалось заводов, а также преумножения заводского хозяйства, Павел Павлович был расчётлив и изобретателен. И даже в отношении тех персон, с которыми его предки поддерживали деловые и партнёрские отношения, сын Павла Николаевича и Авроры Карловны мог поступить, как с конкурентами. Пример тому — история создания «Уральского Горнозаводского Товарищества».

Надо сказать, что вопреки появившейся в советский период легенде о том, что Павел Павлович Демидов был никудышным хозяином, документы, хранящиеся в ГАПК, ГАСО, ГИА и других архивах, говорят об обратном. При Павле значительно выросло производство металла на заводах, проводились реконструкции предприятий, широко внедрялись паровые машины и новые технологии. Он не только интересовался новыми разработками в области металлургии, но и старался привлечь на свои заводы больше грамотных специалистов. И когда в 50-х годах XIX столетия было доказано преимущество минерального топлива перед древесным углём, Павел Павлович решил обзавестись собственной сырьевой базой, которая обеспечила бы его заводы запасами каменного угля.

Ближе всего к демидовским заводам находились Луньевские угольные копи, принадлежавшие в те времена династии Всеволожских. Основатель династии – сенатор Всеволод Алексеевич Всеволожский – был известен, как человек, лоббировавший во второй половине XVIII века интересы Демидовых в екатерининском Сенате. А его племянник и наследник, Всеволод Андреевич Всеволожский, как владелец железных заводов на Каме, соляных варниц, золотых приисков, а также как «отец» первого российского парохода. Всеволод Андреевич продолжал дружбу с Демидовыми, и очень дорожил ею.

Тоже самое можно сказать и о его детях – Александре (1793-1864) и Никите (1799 -1862). После того как Всеволод Андреевич отошёл от дел, управлять огромным семейным хозяйством стали Александр и Никита. Помимо заводов, торговых и доходных домов, соляных варниц, пароходов и всего прочего, им достались и месторождения каменного угля, открытые на дачах Всеволожских ещё в 1807 году крепостным крестьянином Ксенофонтом Козловым, работавшем на Лытвинском чугуноплавильном заводе.

Всеволод Андреевич довольно своеобразно наградил первооткрывателя: «За самовольное оставление заводу был дран лозинами, а за прибыток, открытый в оное время, отпущен на волю с семьёй».

Правда, пока лесов вокруг заводов было достаточно, о каменном угле Всеволожские вспоминали редко.

Месторождение, открытое Козловым, оказалось не единственным. В 1814 году неподалёку было открыто ещё одно, а в 1853 году на правом берегу речки Восточная Луньва был найден большой пласт каменного угля. А через несколько месяцев на правом берегу реки Северной Луньвы обнаружили ещё одно месторождение.

Так было положено начало Луньевским каменноугольным копям, и в 1855 году, впервые в России, на заводах братьев Всеволожских стали применять каменный уголь в производстве пудлингового железа.

После раздела имущества в 1849 году дела Никиты и Александра Всеволожских начали приходить в упадок. Александр передал управление своим детям – Всеволоду и Владимиру, которые не очень хорошо разбирались в железоделательном производстве. Особо трудно приходилось Никите Всеволожскому – с его предприятий, которые управлялись абы как, рабочие уходили десятками. Сам же Никита Всеволодович жил в Петербурге, состоял при дворе в должности гофмейстера, увлекался театром, сочинял водевили и занимался переводами.

В 1870 году Павел Павлович Демидов впервые предлагает Всеволожским создать «торговый дом в равных паях и на обоюдовыгодных условиях». Он готов вложиться в добычу каменного угля в Соликамском уезде и модернизацию Лытвинских заводов. Но Всеволожские не спешат принимать предложение Демидова: их «не очень устраивает равность долей». Через год Павел повторяет попытку и предлагает более выгодные условия, суть которых заключается в создании товарищества, которое должно взять в аренду у Всеволожских заводы и каменноугольные копи. При этом сами Всеволожские смогут быть членами товарищества и помимо арендной платы получать ещё и свою долю прибыли. Своё участие в товариществе Демидов объяснял так: с помощью товарищества он желает получить концессию на строительство железной дороги, которая пройдёт от Перми до Екатеринбурга и далее до Тюмени. И если дело выгорит, члены товарищества также будут иметь долю с прибыли. Предложение кажется очень выгодным, и братья Всеволожские принимают его.

Со стороны Павла Павловича Демидова в товарищество вошло несколько мелких заводчиков и купцов, мало кому известных. Всеволожские приглашают в товарищество князя Семёна Давыдовича Абамелека (тогда ещё не Лазарева), который также занимался добычей каменного угля в районе Кизела. Старый князь предложил вместо себя сына – Семёна, поручившись за него. Другими интересантами со стороны Всеволожских стали дети обоих братьев. В 1873 году всё хозяйство Всеволожских – два железоделательных завода, Луньевские угольные копи и лесные дачи – были сданы в аренду недавно созданному «Уральскому Горнозаводскому Товариществу Тагильских и Луньевских заводов». На должность управляющего новым «холдингом» Павел Павлович Демидов предложил бывшего горного начальника Гороблагодатского округа Григория Грасгофа, чья репутация не вызывала сомнения у всех членов товарищества. Для юридического сопровождения было создано «правовое бюро», которое возглавил знакомый нам Василий Дмитриевич Белов.

Григорий Людвигович Грасгоф быстро организовал производство на Луньевских месторождениях. Всего за три года были выстроены просторные производственные помещения, возведены «весьма приличные» дома для рабочих и их семей, проложены дороги, завезено оборудование для шахт и транспортировки угля.

Открывались и новые копи, каждая из которых получала своё имя.

В 1875 году была заложена копь «Григорий», в 1876-м копь «Илиодор», в 1878-м открылись копи «Граф-1» и «Граф-2», ещё через год — «Варвара» и «Жонес». Что касается оборудования шахт, то оно было разным, и зависело от того, насколько перспективной была разработка. На многих шахтах были установлены паровые машины, которые и поднимали на-гора уголь и откачивали грунтовые воды, и поднимали из забоев рабочих.

Дела у нового «холдинга» быстро пошли в гору. Братья Всеволожские, видя, как растут прибыли, совсем не обращали внимания на то, что «тагильские» пайщики начали один за другим покидать товарищество, уступая свои доли по сходной цене Павлу Павловичу Демидову. Всеволожские же то и дело увлекались «различными сомнительными прожектами», для чего занимали деньги у Демидова. «Прожекты» прибыли не приносили, и владельцы Луньевской дачи рассчитывались с Павлом Павловичем своими долями в товариществе.

Спустя шесть лет после образования «Уральского Горнозаводского Товарищества Тагильских и Луньевских заводов», Павел Демидов стал фактически единоличным хозяином Луньевских каменноугольных копий. Для развития угледобывающей отрасли своей «железной империи», Павел Павлович начинает строить железную дорогу, которая в 1879 году вошла в систему Уральской Горнозаводской железной дороги, как «Луньевская ветка УГЖД». Ветка насчитывала пять станций и одно хорошо оборудованное локомотивное депо на станции Веретье.

Каменный уголь стало проще и дешевле доставлять до потребителя, и многие заводы Урала и по обе стороны Уральских гор начали переходить на минеральное топливо. Это явилось серьёзным стимулом к увеличению добычи угля и разведке новых месторождений. Прибыли Демидова стали расти как на дрожжах. За период с 1873 по 1880 год Павел Павлович положил в карман почти миллион рублей серебром с Луньевских копий. Ещё около полумиллиона рублей было вложено в развитие производства. В 1884 году в посёлке Луньевка были построены «промывательная» фабрика и коксовые печи, что дало возможность начать первое на Урале производство коксования угля.

После смерти Павла Демидова в 1885 году его имение в составе Нижнетагильского и Луньевского округов перешло по наследству к его детям: Елиму, Анатолию, Павлу, Марии, Елене и Авроре. Для более удобного определения степени участия каждого из совладельцев имение условно было поделено на 1050 частей. Владелец одной доли имел право на один голос. Все наиболее серьезные вопросы: займы, реконструкция производства, его ликвидация и тому подобное решались большинством в 2/3 голосов. Свободное хождение паев разрешалось исключительно внутри демидовской семьи. После многочисленных сделок внутри семьи, паи распределились следующим образом: Елиму Павловичу принадлежало 280 паев, Анатолию — 255, Павлу — 300, Марии — 75, Елене — 90, Авроре — 50. Позднее, после трагической гибели Павла и отказа Анатолия заниматься фамильным делом, подавляющее большинство паёв перешло к Елиму.

В 1903 году Луньевским копям исполнилось 50 лет. За это время было открыто и работало 16 шахт, и было добыто более 112 миллионов пудов угля. К юбилею Луньевки была выпущена книга и серия фото-открыток.

Добыча угля на Луньевской даче продолжалась и после Октябрьской революции. Луньевские угли едва не попали в проект Урало-Кузнецкого металлургического комплекса, проиграв по ряду показателей кизеловским углям. Тем не менее, добыча угля на Луньевских копях продолжалась и в 30-е, и в 40-е годы, и в первые пять-семь лет после войны. По мере выработки шахты закрывались. Последней, в 1952 году, была закрыта шахта «Жонес №2». В настоящее время все шахты затоплены и частично обрушены.

-----------------------------------

При подготовке публикации были использованы следующие материалы:

— Е. Черепанова «Луньевские каменноугольные копи»

— Ляпин И., Сулейманов Г. «Город рабочей доблести», Пермь: Кн. изд-во, 1976

— Дедов Г., Шатров Л. «Кизел», Пермь: Кн. изд-во, 1967. — 79 с.

— Симаков А. «Древние страницы Губахи» (Уральский шахтер, 1997)

— ГАСО. Ф.43. Оп.2.

— ГАПК.Ф.627. Оп.1.

— ГАПО. Ф. 65. Оп.3

— ГА РФ. Ф.102

— «Памятный адрес – календарь Пермской губернии на 1891 год». – Пермь: 1890.

— «Уральский торгово-промышленный адрес – календарь на 1911 год». – Пермь:1911.

— НТГИА, Ф 66, Оп 1

Фото и репродукции:

© НТГИА

© ГАПК

© Михаил Мишайник, 2014